Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

Смыв с себя сон, Зина пришла на кухню и не обнаружила там матери, которая в этот дождливый день решила сделать себе послабление и проснуться попозже.

Гнидова налила кипятку в чашку и сделала растворимый кофе, который заедала вчерашними булочками, что не доел вчера Сергей.

Через пятнадцать минут Зина вышла из квартиры и бодрой походкой зашагала к лифту, который гостеприимно распахнул ей свои автоматические двери. Уже в кабине ей вдруг показалось, что этим утром все как–то не так, не верен час — она сегодня сорвет большой куш.

Выйдя на первом этаже Зина решила сделать крюк к почтовому ящику, поскольку сегодня ее влечение к этому металлическому предмету было особенно сильным. И предчувствие ее не обмануло — в ящике лежал заветный конверт. Быстрым движением руки она открыла его и увидела шестой агат — ярко голубой, настолько красивый, что на него хотелось засматриваться часами, не выпускать из рук ни на мгновение. Зина зажала камень в кулаке и открыла клапан конверта, на котором было написано — ШЕСТОЙ. ВОТ МЫ И ВСТРЕТИЛИСЬ.

Зина услышала на лестнице шаги, которые неумолимо приближались. Она скрылась за выступом, где прятался мусоропровод. Человек спустился на площадку и чего–то ждал. Остановился, увидел открытый почтовый ящик — Зина поняла, что это тот самый человек.

А в сущности — что она теряет? Жить дальше по инерции? Ее жизнь проклята с тех дней, как она поступилась принципами, совершила преступление против любви и разрушила жизнь человека, которого любила. И все что было с ней дальше напоминало один бесконечный кошмарный сон. Зачем ему продолжаться? Ее скорее всего ждет пара часов мучений, а потом она забудет про это чертово место и отправится замаливать свои грехи. Так чего ты ждешь, — спросила себя Зина, — он тебя освободит от твоих же проблем. Не нужно будет охотиться за Сергеем, избегать Виктора, терпеть выходки дочери и молчаливое напоминание матери, которая помнила все и постоянно пыталась подтолкнуть Зину хоть к каким–то угрызениям совести, которых не было и не появилось бы в этой голове. Все разрушения, которые она совершила в жизни были сделаны полностью по ее воле, и не более. Так что ничего страшного, что пора все прекратить. Получить последнее наказание в этой жизни и покинуть ее наконец.

Зина сделала шаг из своего укрытия и предстала перед своим убийцей, который ждал, что жертва где–то рядом. Они смерили друг друга взглядами, и Гнидова ничуть не удивилась тому что увидела. Что–то подобное она и предполагала:

— Вот мы и встретились, — сказала она.

Катя Носова с интересом смотрела в монитор нового компьютера и постигала с подачи Вики азы использования Интернета для упрощения подготовки праздника, который Катя ждала с таким нетерпением.

— Этот сайт специализируется на крупных поставках мяса, — пояснила Вика, — но я всегда пользовалась им, когда работала у других людей для мелкооптовых закупок. Учитывая то, что мы рассчитали, нам потребуется, — она достала блокнот, — около тридцати килограммов говядины, семь килограммов свинины, по три килограмма конины, баранины и оленины и четыре килограмма курятины.

— Так, — с интересом двигала мышкой Катя, — давай искать все это. Столько приглашенных, и всех надо накормить…

Список приглашенных насчитывал около восьмидесяти персон. Для всех планировалось эксклюзивное угощение представлявшее сразу четыре кулинарных направления — Катя захотела потрясти всех размахом своего пиршества, которое запомнится высшему обществу города навсегда. И она, хозяйка этого дома, сделает все, что в ее силах, чтобы этот кулинарный восторг состоялся.

Уже были наняты семь лучших поваров города, для обслуживания праздника. Официантов и праздник организовывала известная в городе фирма Сергея Никулина, та же, что проводила выпускной в санатории. Были привезены столики, стулья, в патио велись активные приготовления к фиесте, до которой оставалось каких–то три дня. Катя специально заказала себе лучшее платье из того, что смогла выбрать в Озерске — она определенно должна блистать на этом вечере, стать его жемчужиной и затмить всех остальных своим блеском и восторгом.

— Теперь поставьте галочку напротив этого поставщика, — объяснила Вика, а Катя быстро щелкала мышкой — это оказалось не так сложно.

— А почему именно этого? — спросила Катя, — а если мне другой хочется.

— Этот самый лучший, — ответила Вика, — это проверенные данные. Или вы мне не верите?

Катя улыбнулась. За те четыре дня, что провела у них Вика она не заметила, чтобы хотя бы раз в доме был хотя бы малейший беспорядок. Даже личная комната Виктора, в которой со времен Мякур сохранялся бардак сияла и блестела как будто это жилище ботаника–педанта, который все привык держать на месте. Мало того, Виктор не мог упрекнуть Вику в том, что не смог бы отыскать нужную для него вещь в том случае, если она вдруг ему потребуется.

А уж каким кладом оказалась служанка для Кати — это просто не передать в одном абзаце. Следует отметить, что благодаря этим заслугам Вика очень быстро получила возможность переселиться в дом Носовых на постоянной основе, прихватив с собой сына — замкнутого Стасика, который чаще всего не выходил из своей комнаты, а большую часть времени проводил в школе–пансионе. Его увозили в семь утра, когда Катя еще спала, и забирали в восемь вечера, как раз перед тем, как подавать ужин.

У Вики Катя научилась очень многим кулинарным премудростям и глубоко уважала ее за познания, не понимая, почему женщине не открыть собственный ресторан, на что Вика как–то раз заметила:

— Мы с Вами сделаем это вместе обдумав на досуге, но сначала нам надо правильно принять гостей. А если им все это запомнится — то тогда и о ресторане подумаем, — на том тогда и порешили.

Умопомрачительное меню великосветского приема было целиком на совести Вики.

Закончив с выбором мяса, Вика показала Кате как отправить заказ, получить его подтверждение и распечатать счет:

— И все? — удивилась Катя, — и не надо ехать, все забирать, стоять в очереди?

— Нет, — ответила Вика, — все привезут в нужное время, свежее, парное мясо, прямо к кухонному столу.

— Прямо домой?

— Именно, — пояснила Вика, — мы же сделали заказ с доставкой на дом, — так что все это очень просто и невероятно удобно. Заплатить можно прямо сейчас кредитной картой.

Когда Катя смотрела на Вику ее постоянно посещало чувство сильной зависти — ведь она столько умела и была такой способной. Было несложно почувствовать к ней явную зависть.

— Я пойду позвоню мужу, — сказала Катя, — уточню у него сколько мне доступно к оплате карточкой.

Катя подошла к столику и взяла телефон, набрала номер мужа.

Виктор Носов в этот момент сидел в кабинете, заваленный бумагами и не знал с какого края подступаться к этому беспределу. Едва он взял со стола лист со счетом — его отвлек мобильник — это была Катя, которая интересовалась тем, сколько у нее денег. Ответив, что более чем достаточно Носов вернулся к бумагам, но сосредоточиться на них у него не получалось.

Все дело в том, что Виктору претила перспектива массового гуляния городских сливок общества, количеством почти под сто человек. Он предпочел бы тихо съесть немного вкусного на ужин и убежать к себе в комнату тихо перечитывать очередную книгу про летчиков, которую зачитал уже до дыр. Или восполнить свой запас алкоголя, приняв на грудь и отключившись без памяти, где–нибудь на диване.

Тимофей поднялся в лифте на этаж больнице и попал в палату тетушки, которая уже второй день находилась в состоянии восстановительного выхода из коматозного состояния. Собираясь сменить какую–то дальнюю родственницу, которую он видел первый раз в жизни он продолжал думать о Рите и Андрее. Если второй более–менее выплыл из своего немого кошмара, возникшего на почве выходки Антона, которая до сих пор не получила объяснения, то Рита так и продолжала отсутствовать и ее молчание приводило его в ужас и не давало спать. Только сила воли не позволяла Тимофею переключиться на снотворное, потому что в его памяти стойко отложилась картина того, как он откачивал надо унитазом Андрея и вызывал у того рвоту.

Войдя в палату он понял сразу, что все изменилось. Потому что его поприветствовал знакомый голос:

— Тима, я очень рада тебя видеть, — сказала Анастасия, — я вылезла из своего сновидения и теперь готова к труду и обороне.

— А где…

— Эта? Я ее выгнала. Не знаю какому дебилу пришло в голову посадить эту дуру со мной сидеть. Я всегда ее терпеть не могла. Она даже рассказать толком ничего не смогла. А вот ты мне сейчас все поведаешь…

— Тетя, — замялся Тимофей, — а врач уже разрешил?

— И спрашивать не собираюсь, — сказала Анастасия, — достаточно того, что я вся утыкана этими трубочками, которые бы с радостью выкинула. Вы что, разорились пока я дрыхла?